Визит Мацуева и Ткаченко с Прокофьевым и Листом
В Казани прошёл Х юбилейный музыкальный фестиваль «Денис Мацуев у друзей». За встречей музыкантов со зрителями наблюдал культурный обозреватель «Казанского репортёра».
В этом году за дирижёрский пульт фестиваля встал Юрий Ткаченко – известный оперно-симфонический дирижёр и педагог, блестяще владеющий как выразительной техникой дирижирования, так и тактированием. В рецензиях его именуют не иначе как легендарным, подчёркивая, что он – один из лучших и глубоких исполнителей русской классической и западно-европейской романтической музыки.
Казанские меломаны на собственном опыте убедились в правоте этих оценок.
– Я родился на Украине, – рассказал Юрий Михайлович. – Мама у меня превосходно пела. Если бы она родилась в каком-нибудь мегаполисе, то была бы потрясающим меццо-сопрано, с глубочайшим драматическим украинским тембром в голосе. Когда собиралось застолье, её голос нельзя было сравнить ни с чьим. Брат у меня тоже вокалист. Большим музыкантом он не стал, но очень много пел эстрадную популярную классику. И я с рождения знал, что буду музыкантом. Вопрос был только в том, кем я конкретно буду. Начиналось всё с того, что я тоже пел. Пел много, ни один концерт в нашей местности без меня не проходил. Меня даже называли местным Робертино Лорети. Потом была мутация, и я не стал петь, не знаю почему. Я занялся теорией музыки. Удивительно для меня самого легко поступил на теоретическое отделение Кировоградского музыкального училища. В Елизаветграде, так мой город назывался ранее, родился и учился у педагога в частной школе Густава Нейгауза его племянник Кароль Шимановский – польский композитор, пианист, педагог, музыкальный критик, здесь же родился его двоюродный брат, самородок Генрих Густавович Нейгауз – великий русский пианист и педагог. Это город, в котором последний в своей жизни в 1848 году сольный концерт играл композитор Ференц Лист. Сейчас это город Кропивницкий. И в этом училище – действительно шикарном – мне привили вкус к профессиональному взгляду на музыку. Я стал первым, кто поступил в Российскую Академию Музыки имени Гнесиных из этого училища. Но я, наверное, только в институте на Госэкзамене понял, что дирижирование – основное дело, которым мне хотелось заниматься. Тогда я пришёл в Государственный Симфонический оркестр для детей и юношества Министерства образования Российской Федерации и сказал: «Берите меня кем угодно, хочу быть в оркестре».
Программа двухдневного фестиваля довольно-таки чётко поделилась по настроению. В первый вечер звучали произведения Сергея Прокофьева.
Концерт № 3 для фортепиано с оркестром до мажор, opus 26, созданный композитором осенью 1921 года во Французской Бретани, оказался в интерпретации Дениса Мацуева и Юрия Ткаченко полным скрытых глубинных переживаний. Красочность оркестра и кантиленность фортепиано рождали у слушателей светлую грусть. Сосредоточенность пианиста на музыке полностью убрала обычные для Мацуева внешние эффекты, его пальцы скользили по клавишам, выбирая наиболее точные формы для нужного звукоизвлечения, а сам он, словно трансе, был погружён в вихри виртуозных пассажей прокофьевского Концерта, объявших исполнителя со всех сторон.
А энергетика Юрия Ткаченко буквально сметала первые зрительские ряды: он настолько эмоционально и эффектно управлял оркестром, вызывая их на эмоции и музыкальный разговор, что музыку можно было бы услышать, даже если бы все инструменты замолкли. Концерт № 3 для фортепиано с оркестром Сергея Прокофьева словно вочеловечился в точной, невероятно подвижной и страстной пластике Юрия Ткаченко.
Кстати, именно это произведение прозвучало на самом первом музыкальном фестивале «Денис Мацуев у друзей» почти ровно десять лет назад – 19 октября 2013 года. В этом году Третий фортепианный концерт был сыгран в Государственном Большом концертном зале имени Салиха Сайдашева 16 октября.
– А мы познакомились с Денисом Леонидовичем в 2004 году на очень крупном фестивале российской музыкальной культуры в Бельгии «Европалия», – уточнил Юрий Михайлович. – И первое произведение, которое мы с ним играли, был как раз Третий концерт Прокофьева.
Если на премьерном исполнении Chicago Herald назвало сочинение Сергея Прокофьева «футуристической картиной, составленной из шумов», то музыкальный диалог виртуозно солировавшего Дениса Мацуева и обнажающего театральное начало Государственного академического симфонического оркестра Республики Татарстан, ведомого страстным Юрием Ткаченко, вряд ли у кого-нибудь вызвал бы подобную оценку. Но и солнечными и радостными, как это традиционно прописывается музыковедами, созданные музыкантами образы назвать было сложно.
Третий концерт относится к числу наиболее часто исполняемых фортепианных концертов Сергея Прокофьева. Поэтому достаточно сложно сказать этой музыкой что-то своё, не повторяясь. Денису Мацуеву это удаётся почти всегда. Принято восхищаться его невероятной мощью и виртуозностью, но на сей раз пианист заставил замереть зал от публичной интимности музыкального разговора с оркестрантами. Прокофьев, по всей видимости, очень близок ему джазовым пианизмом, сложной полиритмией и столкновением звучаний.
– Мацуев жутко талантливый человек, – приоткрыл своё отношение к пианисту Юрий Михайлович. – У него абсолютная память на многие вещи, в том числе и на темпы. Это совершенно не значит, что он играет одинаково. Просто концепция похожа, а момент импровизации – он существует, в ускорениях, например. Но в целом, Денис Леонидович один из тех музыкантов, которые как Тосканини умеют быть в определённом коридоре темпа, и исполнения разных лет у них, в этом смысле, концептуально схожи. Мне кажется, артист нашёл самую убедительную формулу – временну́ю, которую многие ищут уже на самом концерте, поддаваясь чувству. У Мацуева память достаточно глобальная, поэтому его концепция самая убедительная, самая проникновенная и самая выразительная со стороны исполнительства. Почему его многие и любят. Он всегда исполняет по верхней планке убедительности.
По верхней планке убедительности прозвучало и второе произведение Сергея Прокофьева, обозначенное в программе – Симфония № 3 до минор, opus 44.
Музыка этой Симфонии взята из оперы «Огненный ангел», написанной в 1927 году и так и не поставленной при жизни композитора: премьера прошла 1955 году в Венеции на итальянском языке, а в России оперу впервые поставили лишь в 1984 году. В 1928 году эта мрачная готическая опера по воле Сергея Прокофьева обрела новые формы, став Третьей симфонией.
И вот одно ярчайших произведений трагедийного симфонизма звучит в исполнении Государственного академического симфонического оркестра Республики Татарстан. Грохочущие аккорды tutti с первых тактов создают настроение угрозы и беспокойства. Страстная первая тема сплетается с меланхоличной второй темой, обеспечивая напряжённый контраст и тяжёлую кульминацию маршевого прохода.
Как всякая настоящая великая музыка эта Симфония не может быть оценена просто «нравится» или «не нравится». Её исполнение должно менять что-то в человеке. Юрию Ткаченко и музыкантам оркестра это удалось. Иначе как катарсис невозможно описать состояние после того, как смолкли последние аккорды.
Второй вечер Х музыкального фестиваля «Денис Мацуев у друзей» был поделён между произведениями Ференца Листа и Людвига ван Бетховена.
Концерт № 1 для фортепиано с оркестром ми-бемоль мажор и Концерт № 2 для фортепиано с оркестром ля мажор, составившие первое отделение, позволили Денису Мацуеву продемонстрировать и свою виртуозность, и глубочайшее понимание Ференца Листа.
Если Первый концерт – крупномасштабное бесшовное целое без пауз между ними, то Второй концерт – пёстрая смена эпизодов, контрастные состояния раздумья, волевого порыва, нервного возбуждения, элегической мечтательности. Если Первый концерт более виртуозен, то Второй концерт проявляет гораздо больше оригинальности по форме. Если в Первом концерте Ференц Лист использует для фортепиано стремительные октавные пассажи, то во Втором концерте музыка из шквальных пассажей переводится в элегический план, пленяющий своим тонким импрессионистским колоритом.
И в который раз Денис Мацуев смог продемонстрировать свою ошеломляющую память на темпы. Рецензия в The Daily Express десятилетней давности написана будто бы про это выступление: «Мелодическая структура и красота подхода Листа к фортепианной композиции в его первом и втором концертах производят большое впечатление. Блестящий русский пианист Денис Мацуев исследует прихотливые изгибы и переливы концертов с виртуозностью, от которой зачастую захватывает дух». Впрочем, как и замечание Grammophone: «Пугающая виртуозность и безудержная скорость Мацуева восхищают».
– У Мацуева нет темпа ради темпа, – пояснил Юрий Михайлович. –Что такое глобальный художник, мастер? Это человек, который умеет в музыкальном искусстве правильно составлять темпы. Итальянское tempo или латинское tempus – это время. Так вот, позиционирование времени отдельного эпизода и времени всего произведения – это и определяет масштабность художника. Это идёт от интуиции. Это не математика, это Божий дар. Таков Денис Леонидович.
А вот второе отделение было полностью отдано бетховенской Симфонии № 3 ми-бемоль мажор, opus 55, имеющей заглавие «Героическая». Совсем недавно – чуть более недели назад – она уже звучала в Государственном Большом концертном зале имени Салиха Сайдашева в концерте «Бетховен тур». Тогда за дирижёрским пультом стоял испанец Сесар Альварес. Теперь нам предстояло услышать это произведение в интерпретации Юрия Ткаченко.
– «Героическая» связана с определённой культурой, переплетается с Концертами Листа, – осторожно подбирал слова Юрий Михайлович. – Я думаю, сама эта Симфония, если не брать во внимание название, как великое творение Бетховена абсолютно уместна на сегодняшнем выступлении. Да и вообще сейчас время такое неспокойное, что всегда уместно поговорить о героизме. Хотя у Бетховена всё это было немножко другое, как известно, он менял свои взгляды и даже стёр надпись, кому он адресовал эту Симфонию. Я думаю так: музыка великого Бетховена необходима людям в любое время, в любом состоянии, потому что она жизнеутверждающая, несмотря на похоронный марш во второй части, она всё-таки о добре, она всё-таки о высоком полёте человеческой души.
Исполнение действительно несколько отличалось от слышанного нами на «Бетховен туре». Темп был взят чуть быстрее, а интонации расставлены так, что Бетховен совершенно неожиданно для слушателей зазвучал, если можно так сказать, барочно. Настолько странным, необычным, причудливым показался нам героизм, провозглашённый в Симфонии Бетховеном. Кстати, немецкое слово «bizarr» – странный, необычный, причудливый – нередко попадается в суждениях современников о музыке Бетховена. Наверное, это произведение и впрямь не только о революционных переменах, но и о преодолении в себе страха. Помните эту ставшую популярной фразу: «Герой – это не тот, кто не боится, а тот, кто напуган до смерти и всё равно делает так, как нужно».
И Государственный академический симфонический оркестр Республики Татарстан продемонстрировал нам ещё одну грань своего таланта: даже в давно уже заученном и заигранном произведении открывать новые смыслы и исполнять его так, чтобы слушатель вновь замирал от восторга.
– Любое исполнительство – это огромный труд, – вздохнул Юрий Михайлович. – И Александр Витальевич, который в превосходную форму привёл оркестр, достоин всякого восхищения. Я так и сказал оркестру: «Я на вас обижен. Я ни разу не сказал ни о спиккато, ни о высоте смычка, ни о том, что музыканты не сошлись по вертикали… Я рассердился на оркестр – ни для одного замечания мне не дали повода». Конечно, всегда бы сердиться на оркестры только из-за этого. Тут исполнительский уровень – один из лучших в России. Вы обладаете настоящим сокровищем. И это сокровище называется Госоркестр республики и его руководитель. Это достояние не только республики, но и страны.
« назад