Денис Мацуев празднует юбилей С. В. Рахманинова

Это был двухдневный цикл фортепианных концертов Рахманинова, посвященный 145 - летию со дня рождения композитора. Он объединил двух музыкантов, которые безусловно ассоциируются с музыкой Рахманинова. Денис Мацуев - один из лучших пианистов России, и с момента победы на конкурсе П. И. Чайковского в 1998 году он заработал солидную репутацию благодаря своей благотворительной деятельности, в том числе в качестве посла доброй воли ЮНЕСКО. Он участвует в нескольких музыкальных фестивалях, включая фестиваль Анси во Франции, и в нескольких крупных музыкальных фестивалях в России. За последнее десятилетие Мацуев наладил прекрасное сотрудничество со Сладковским, регулярно играет с Татарстанским оркестром, а также зарекомендовал себя великим послом Казанского оркестра. Мацуев утверждает, что Сладковский является лучшим дирижером, исполняющим репертуар Рахманинова в России, серьёзное заявление, которое полностью подтвердилось в тот вечер.

Этот цикл - исполнение всех пяти произведений Рахманинова для фортепиано с оркестром за два вечера -  стал первым мероприятием такого масштаба за двадцать лет в российской столице. Местом проведения стал Концертный зал имени П. И. Чайковского.

В громоподобном начале Первого концерта Мацуев продемонстрировал прекрасный музыкальный рисунок в сольных пассажах, невероятную технику на фоне энергичного и изящного дирижирования. В главной теме первой части с богатой фразировкой, rubato были четкие, и точные.

Исключительным качеством этого оркестра была артикуляция группы духовых инструментов, а скрещивание рук в сложных фортепианных пассажах Мацуева выявило всю мрачную романтику партитуры и северный славянский дух, характерный для этого композитора. Сольные пассажи отражали яркость и насыщенность и при этом не затмевали красоту музыки. Партия валторны в Адажио замечательно предварила сольную партию фортепиано и затем прозвучала в каденции, настолько идиллической, что казалось, мы были в летнем саду, и когда к валторне присоединились струнные и кларнет, настроение чуть изменилось. В финале, было резкое изменение темпа, как если бы скаковая лошадь рванула к финишной черте, с задорной партией кларнета, сверкающим мастерством Мацуева, особенно благодаря кросс-ритмическому рисунку партии фортепиано. Тон теперь был медитативным и поддерживался пылкими струнным, а яркая партия деревянных духовых подготовила захватывающий финал.

Сразу после того, как аплодисменты утихли, почти без передышки зазвучала Рапсодия на тему Паганини. Это знак того, насколько хорош был оркестр, особенно со Сладковским, который помогал установить тонкий, как во время камерных концертов, диалог между оркестром и солистом. Медленно, но неумолимо всё более темные цвета ночи опускались на зал. А партия волшебных струнных задавала настроение. У Сладковского замечательные руки, его дирижёрские жесты помогают осуществлять самую тонкую оркестровую нюансировку. Он полностью погружён в действо и открыто демонстрирует радость, когда музыканту удаётся прекрасное соло. Оркестр играл с большой интонационной амплитудой и насыщенностью звука. В знаменитой вариации № 18, анданте кантабиле ре бемоль мажор, Мацуеву великолепно помогал оркестр, это был головокружительный полёт к финальной вариации с потрясающей виртуозностью.

Во втором концерте мы услышали медленное и настойчивое движение фортепианных аккордов, постепенно наращивающих напряжение, прекрасно поддержанное оркестром, с превосходным взаимопониманием между солистом и дирижером, подчеркнутое партиями кларнетов, флейт и гобоев. Мы услышали сильное рубато в исполнении Мацуева во второй теме первой части концерта. Для произведения, которое, должно быть, эти музыканты играли уже сотни раз, была долгожданная свежесть, я как будто открывал эту работу заново. Негромкие пассажи передают прекрасное взаимопонимание, установившееся между Мацуевым и оркестром. Во второй части было прекрасное вступление Мацуева в сопровождении флейты и кларнета, ловко создающих настроение.

После небольшого перерыва, если им можно считать знак дирижера солистам поднять смычки, к оркестру присоединился Мацуев для исполнения Четвертого фортепианного концерта. Сибиряк начал мощно и поразил превосходным контролем над динамикой в этом непростом произведении. В страстном финале была какая-то волшебная игра; великолепная и захватывающая своей энергией и мощью.

Наконец, в завершение этой титанической серии был исполнен самый сложный и, пожалуй, самый лучший Третий фортепианный концерт. Он начался с тонкой игры Мацуева, и такой сложный для исполнения (который пугал самого композитора) музыкальный текст, кажется, для солиста не был серьёзным испытанием. Мацуев продемонстрировал филигранное исполнение и текстурную легкость, при высоком темпе, который он поддерживал, казалось, без труда. Он выбрал для этого вечера сложнейшую каденцию ossia, и, действительно, она с точки зрения музыки производит самое сильное впечатление. Благодаря солисту, постепенно наращивающему напряжение, внутренние голоса и гармонии постепенно, медленно и отчётливо проявлялись на поверхности музыкального текста, и знаменитая тема прозвучала в итоге с безупречной виртуозностью.

Он не напыщенный или чрезмерно манерный исполнитель, скорее абсолютно уверенный пианист-колосс, одержимый исполнением каждой ноты с четкостью, ясностью и красотой и всегда верный композиторскому замыслу. В конце он изменил темп и вместе с оркестром открыл финал ослепительной игрой в сногсшибательной технике. Мацуев в сопровождении оркестра наращивал темп до финальной кульминации, сложнейшей для любого солиста, но делал это так, что казалось, ему это не стоит серьёзных усилий. От этого зрелища захватывало дух!

Финал последнего концерта на этом мини-Рахманиновском фестивале был встречен ревом аплодисментов и стоячей овацией. Опять-таки, как здесь принято-более десятка барышень подарили дирижеру и солисту огромные букеты цветов и поцелуев. В целом, это было праздник для всех присутствующих, посвященный этому знаменательному для московской публики юбилею Рахманинова.

Грегор Тасси