Внемлите могучему Мацуеву!
Когда меня спрашивают о трех желаниях, я всегда выбираю мир во всем мире, отсутствие болезней и экономическое равенство. Прошлый вечер изменил эти мои предпочтения радикальным образом. Теперь три моих желания – услышать Мацуева и Гергиева, исполняющих 3 концерт Рахманинова, по меньшей мере, еще три раза.
Может быть, это не самый глубокий по смыслу концерт в мире, может быть с точки зрения сложности он тоже уступает другим концертам (хотя композитор Рахманинов говорил, что он написан для слонов), и Горовиц, возможно, самый блестящий из исполнителей укороченной его версии. Но вчерашнее 40-минутное исполнение его с Гергиевым, Мацуевым и оркестром Мариинского театра может запросто быть названо выдающимся.Может быть, Мацуеву нужна энергетика живого концерта в Карнеги Холле, чтобы сыграть блестяще, ибо его запись этого концерта не содержит отпечатка его личности в должной мере. Вчера, начав первую часть медленнее, чем играл сам композитор, он сумел выстроить необычную структуру из фрагментов в серию мелодий и кульминаций, которые буквально завораживали. Даже зная, когда должна прозвучать великая кульминация до каденции, Гергиев придержал оркестр, создав такое напряжение, что когда пианист взорвался кульминацией, это было уже не музыкальное произведение, а предопределенное откровение.
Это был третий из концертов Гергиева с Оркестром Мариинского театра, который, судя по отзывам после исполнения Стравинского и Шостаковича, стал прекрасным способом отпраздновать 60-летие. Но присутствие такого солиста как Мацуев сделало этот концерт чествованием самого Рахманинова.
Подчеркнутая мужественность исполнения Мацуева могла бы вторгнуться в бравурные пассажи концерта, где это было необходимо. Но вместе с тем он продемонстрировал текучее legato первой темы и раскаты arpeggio финала. Временами мне казалось, что он смахнет клавиши своими пальцами в вверх воздух, и прежде, чем продолжить, позволит им упасть на место. Но нет, это была контролируемая мощь, которую он мог сдерживать, когда было необходимо.
Любая публика ждет cadenza первой части, но лирическая ясность Мацуева в этой части была настолько эмоционально необыкновенной, что каденца была всего лишь продолжением музыкальной архитектуры.
Когда пианисты меньшего масштаба исполняют этот концерт, можно слышать, как прокатываются волнующие и захватывающие волны. Мацуев избегает волн, выбирая отдельные частицы их и встраивая их в собственную музыкальную архитектурную схему. При этом стоит вспомнить слова Леонарда Бернштейна о том, что если он не испытал оргазма во время исполнения музыки, это была плохая музыка. Я сомневаюсь в этом плане относительно некоторых композиторов (сексуальный Веберн или распутный Телманн не в счет), но молодой Рахманинов несомненно этому правилу соответствует. И Мацуев идеально подходит для его исполнения.
Лично мне бисы после этого концерта были не нужны, но Мацуев удивил публику импровизацией на тему Дюка Эллингтона Take the Train. Такая техника исполнения заставила бы Арта Татума или Оскара Петерсона спрятаться в темноте от стыда за себя. Мацуев вживую, неважно, какую музыку он исполняет, один из Титатов нашего времени.
Гарри РольникНью-ЙоркКарнеги Холл15.10.2013 Сергей Рахманинов: Концерт для фортепиано с оркестром №3, Симфонические танцыДенис Мацуев, фортепиано, Валерий Гергиев (Музыкальный руководитель и дирижер)Оригинал рецензии здесь« назад