ОБЗОР ПРЕССЫ "Денис Мацуев: Ты должен доказывать свой класс постоянно"

«Голос Америки»: У Вас фантастическая популярность в России — кажется, почти невероятная для классического музыканта. Вы гастролируете, ведете множество проектов по поддержке классической музыки, Вы вхожи в Кремль — являетесь членом президентского совета по культуре. Но мы хотели бы попросить Вас рассказать о Ваших западных проектах, в частности, о гастролях в США.

Денис Мацуев: В этом году у меня несколько выездов в Америку. Первый — это открытие сезона в Хьюстоне с Хьюстонским симфоническим оркестром и маэстро Хайном Графом. Затем — 17 ноября я играю сольный концерт в Карнеги-холле. Это один из самых главных концертов в сезоне. Как не крути, а площадка Карнеги-холла для музыканта, для пианиста, можно сказать — святая. Этот концерт будет записываться вживую фирмой Sony BMG.

Далее, я приеду играть концерт на знаменитый фестиваль в Равинии с Чикагским симфоническим оркестром. Буду исполнять Третий концерт Рахманинова. На том же фестивале сыграю сольный концерт из произведений Рахманинова, в том числе и неизвестных.

«Голос Америки»: Вы говорили, что работали над диском в Люцерне, в доме Рахманинова. Как и почему возникла идея этого проекта — Рахманинов, Люцерн, «Стейнвей» 1928 года?

Денис Мацуев: Да, рояль «Стейнвей» 1928 года был подарен Сергею Васильевичу Рахманинову в том же году и стоял в его имении. Имение называется «Синар» — сокращение от «Сережа и Наташа Рахманиновы», находится под Люцерном в удивительном месте на берегу Женевского озера. Потрясающий дом, потрясающая атмосфера...

А идея проекта принадлежит его внуку Александру Борисовичу Рахманинову, с которым мы очень дружны и подготовили несколько проектов, в том числе концерты в Париже с оркестром Радио-Франс, в Милане в Ла Скала со знаменитым маэстро Лорином Маазелем. Только что я играл концерт в Амстердаме — это тоже рахманиновский проект.

Александр Борисович доверил мне «право первой ночи» в работе с новыми произведениями Рахманинова — сюитой и фугой. Это студенческие работы великого композитора. Их ноты были обнаружены совсем недавно. И помимо этюдов-картин и Второй сонаты, которую все знают, я записал вот эти два новых произведения.

«Голос Америки»: Когда будет выпущен диск с этими произведениям Рахманинова?

Денис Мацуев: Он выходит через два месяца. В Америке, думаю, он появится к зиме, может быть к весне.

«Голос Америки»: Сколько у вас альбомов выпущено на Западе?

Денис Мацуев: С Sony BMG это уже пятая пластинка. Первая была посвящена Горовицу. Потом вышли «Петрушка» Стравинского и «Времена года» Чайковского. Затем с оркестром Санкт-Петербургской филармонии Юрия Темирканова были записаны концерты Чайковского и Шостаковича. Далее последовала запись концерта Щедрина с Марисом Янсонсом и оркестром Словацкого радио. Есть еще один проект с большим оркестром, не буду пока говорить каким — это тайна.

«Голос Америки»: Когда-то знаменитый импресарио Сол Юрок занимался устройством гастролей музыкантов из СССР. Как с этим обстоит сейчас — кто отвечает за Ваш график, концертную жизнь, быт?

Денис Мацуев: В Америке я уже семь лет работаю со знаменитым агентством «Коламбия артист менеджмент». Мой продюсер Даглас Шелдон сотрудничает со многими знаменитыми артистами, в том числе и с русскими. Я им очень доволен. Но хочу сказать, что солов-юроков сейчас, к сожалению, нет. Юрок — вообще недосягаемый. Сейчас ведь профессия менеджера — продюсера немного девальвировалась, артист должен все сам держать в голове, то есть помимо творчества заниматься остальными делами.

«Голос Америки»: При подготовке контракта играют ли каую-то роль личные отношения музыканта и продюсера?

Денис Мацуев: Нет-нет, все достаточно стандартно. Но если ты популярный артист, то у тебя есть какие то определённые условия, и ты их и выставляешь в так называемом «райдере». Ныне продюсеры почти всегда — типичные администраторы: они покупают авибилеты, резервируют гостиницы, они мало что понимают в музыке — чутье ушло. А ведь у продюсера главное — чутье: вложить деньги в молодого, талантливого артиста, а потом уже получать дивиденды. Сейчас никто не рискует. Деньги все делают только на «звездах». И молодым талантам очень сложно — а, иногда, практически невозможно пробиться, в том числе и на американский рынок.

«Голос Америки»: По версии российского издания журнала «Форбс» Вы входите в число самых высокооплачиваемых музыкантов России. Где, в основном, зарабатываются деньги — в России или на Западе?

Денис Мацуев: Мне было конечно приятно увидеть свою фамилию в этом журнале. Мне многие звонили и спрашивали: «Ты что теперь, миллионер?» Я был бы очень рад, но это конечно полная чушь. Не знаю, я, наверное, не буду судиться с журналом, но опровержение какое-то потребую написать. Потому что, в принципе, классический музыкант не может зарабатывать таких денег изначально, если ты не выступаешь на стадионах, как Поваротти, Доминго, Каррерас...

«Голос Америки»: Но критики нередко ставят Вам в укор, что Вы иногда «предаете» интересы классической музыки и занимаетесь шоу-бизнесом. Так ли это?

Денис Мацуев: Знаете, шоу-бизнес пришел в классическую музыку давно, когда опять же три тенора начали петь на стадионах. Да, понятно, что законы шоу-бизнеса разрушают очень многое...

Я не скрываю — я люблю джаз, играю собственные джазовые импровизации и стараюсь, чтобы они публике нравились. Но я ни в коем случае не иду у нее на поводу. Публика не дура, как многие считают. Да, ее возможно обмануть, но потом она вам ответит — и мало не покажется. Поэтому здесь надо держать «пятьдесят на пятьдесят»: и просветительскую миссию вести, играть неизвестные произведения, и, конечно, произведения, которые нравятся. Все заказывают узнаваемую музыку, это понятно, но классическая музыка находится все же не на том уровне популярности.

«Голос Америки»: Вы сами как-то обмолвились, что классическая музыка умирает и все больше живет по законам шоу-бизнеса, так?

Денис Мацуев: Правда, и это можно поставить в укор многим великим исполнителям.

«Голос Америки»: Но Вы сами называете себя «популяризатором классической музыки в хорошем смысле» и живете по законам шоу-бизнеса...

Денис Мацуев: Да. Я появляюсь в некоторых программах не от хорошей жизни, а чтобы завоевать новую аудиторию. Ситуация в России, в Москве, в Петербурге отличается от той, что была 15–20 лет назад. Сейчас аудитория очень разная и по классу, и по материальному достатку, но она вся очень дорога мне, будь-то библиотекарь, студент или олигарх.

И в России все конечно не так, как в Нью-Йорке, Вене или Берлине. Мы на распутье. В Москве классическая музыка очень популярна, но это и дань моде. Многие богатые люди ходят на концерты потому, что так надо. Но в то же время я держу свой абонемент в филармонии, чтобы не потерять мою дорогую, любимую аудиторию, ту, которая меня знала очень давно, и ею я дорожу.

«Голос Америки»: Деньги зарабатывались и зарабатываются в основном на Западе, и в то же время чтобы состоятся в России, нужно состоятся на Западе. Это парадокс?

Денис Мацуев: Это парадокс, это правда, мне даже маэстро Темирканов много раз говорил, что если бы в свое время он не проработал главным дирижером в Королевском оркестре в Лондоне, неизвестно, что было бы потом в Ленинграде, в конце 80-х годов. Если ты востребован и популярен на Западе, в России тебя принимают.

Но есть еще обратная ситуация с конкурсом Чайковского. Жюри конкурса, как правило, ошибалось редко. Музыкант, победивший на конкурсе Чайковского, в первую очередь, был популярен в России, а потом — на Западе. Так было и в моем случае. Изначально я сделал старт в Москве, победа на конкурсе Чайковского в 1998 году, конечно, полностью перевернула мою жизнь. «Сумасшествие» началось с тех пор. Когда ты приезжаешь на Запад и, если у тебя успех, триумф, то публика идет с тобой по жизни дальше. Да, ты должен доказывать свой класс постоянно, но это не так как в России.

В России особая ситуация. Если у тебя есть триумфальный успех сегодня — еще не факт, что у тебя будет полный зал и успех завтра. Дело не в критике, критиков я не беру в расчет, потому что в России музыкальной критики как таковой давно нет. Я говорю о том, что публике нужно доказывать, что твой успех был не случаен. К своему нынешнему успеху в России я шел, наверное, лет 10.

Я ездил по маленьким городам за очень маленькие, практически символические гонорары, потому что я люблю Россию, я люблю публику. Эти концерты — некое испытание для артиста и некая закалка. Если ты прошел русскую публику, тебе не страшно ничего. В этом я могу быть уверен на 150%. Я это испытал. Нет, это не значит, что после Екатеринбурга, Перми или Омска в Нью-Йорке, Лондоне, Вашингтоне я буду играть с меньшим запалом. Но напряжение больше в наших залах, и эти глаза слушателей после концерта — они дорогого стоят. Я не умаляю достоинств западной публики, я ее тоже завоевывал долго, но русская публика сложнее в несколько раз.

«Голос Америки»: Насколько для современного музыканта, почти гражданина мира важно иметь культурные корни?

Денис Мацуев: Культурные корни для музыканта — архиважны. В нашей стране огромные культурные традиции, я знаю, что Россия все равно выживет, я уверен в этом. Тут вот бытовой пример: в ведущих московских и петербургских оркестрах музыкант получает сейчас до 5 тысяч долларов в месяц. Вы представляете, какая разница, ведь еще 5–6 лет назад знаменитые музыканты Камерного оркестра имени Светланова они подрабатывали частным извозом... А сейчас они получают достойные, абсолютно европейские зарплаты. Это своеобразный прорыв. Мне это нравится. И чувствуется, что симфоническая музыка переживает бум. Многие люди во власти, богатые люди, понимают, что культурные традиции, таланты, гораздо ценнее наших недр.

«Голос Америки»: Русская исполнительская школа считалась лучшей, а сейчас — одной из лучших. Почему и кто определяет это?

Денис Мацуев: Вы знаете, раньше, действительно, русская исполнительская школа была, пожалуй, лучшей. Потом, когда рухнул железный занавес и открылись границы, все разъехались, все перемешалось. Наши педагоги стали готовить иностранцев. Я сейчас был в Китае, в Шанхае, меня повергли в шок такие цифры: в Китае 100 миллионов пианистов. Вы можете себе это представить? И, в основном, педагоги — русские. Если китайцы раньше думали, что можно приехать учиться в Москве, то теперь понимают, что выгоднее позвать профессора из Москвы, Ленинграда, Самары, откуда угодно, чтобы он преподавал в Китае. Сейчас самый бизнес в Китае — это открытие детских частных музыкальных школ. Это удивительно. Поэтому и говорим, что русская школа стала «одной из» — настолько все перемешалось. С одной стороны, обидно, с другой — ничего плохого в этом нет. У таланта, я считаю, национальности нет.

«Голос Америки»: Вы упомянули, что стали играть джаз, и я даже знаю, что шутки ради, играли в четыре руки с королем Таиланда. Нет ли планов устроить какую-нибудь джазовую программу в Штатах? У нас ведь бывший президент — саксофонист...

Денис Мацуев: Я знаю, я знаком с Клинтоном, мы играли с ним на дне рождения Ельцина год назад, сначала он играл, потом я... Есть джазовые проекты, у нас своеобразное шоу с моим квинтетом — Гаранян, Борислав Струлев — он живет в Америке, кстати говоря, замечательный виолончелист, мой друг, — Андрей Иванов, Дмитрий Севастьянов. Посмотрим, все возможно, я думаю, что через некоторое время сделаю турне и с джазовой программой.

«Голос Америки»: Вы, конечно человек другого поколения, но, возможно, слышали от родителей, что когда- то на «Голосе Америки» была джазовая программа Виллиса Кановера. Много джазменов выросли на ней. В Вашей жизни и жизни ваших родителей это как-то отозвалось?

Денис Мацуев: Вы знаете, мне папа рассказывал об этой станции. Папа, кстати, потрясающий пианист, джазмен. Станция «Голос Америки», говорит он, была единственная светлая отдушина на фоне того, что происходило. Действительно, то поколение музыкантов записывало-переписывало доморощенные пленки, я даже слышал там кое-что. Тогда в детстве я первый раз услышал джаз, и с тех пор на него, как говорится, подсел, заболел джазом. Питерсон, Гарднер для меня вообще просто боги... «Голос Америки», его знаменитые джазовые передачи повлияли, я помню записи, которые слушал в детстве.

«Голос Америки»: Что бы Вы хотели пожелать нашим слушателям, своим соотечественникам?

Денис Мацуев: Ну что, я предлагаю поднять этот тост (смеется). Конечно, шучу...Я думаю, я всегда желаю в последнее время быть романтичнее. Романтизма, к сожалению, нам очень не хватает в жизни. Этот сумасшедший ритм, сумасшедшее время. И еще не хватает импровизации, как в джазе. А ведь так хорошо иногда сымпровизировать. Поэтому — за романтизм, импровизацию, и — здоровья всем радиослушателям, которые приходят и еще придут на мои концерты. Я их всех очень люблю и жду!

30.09.2007

Сергей Москалев