Юношеский конкурс Дениса Мацуева принес успех российской фортепианной школе

В Астане завершился I Международный фестиваль классической музыки и конкурс юных пианистов

Соревнование под названием Astana Piano Passion, или, в вольном переводе, «Страсти по роялю», собрало 30 звездочек в возрасте до 18 лет из 13 стран мира, причем уровень его, по наблюдению обозревателя «Труда», оказался ничуть не ниже, чем на Конкурсе имени Чайковского.

О том, почему свой конкурс Денис Мацуев устроил не в России, а в пусть дружественном, но заграничном Казахстане, как город Астана при поддержке Московской филармонии в невиданно короткие сроки осуществил возникшую идею и как прошел первый тур прослушиваний, «Труд» на днях уже рассказал (www.trud.ru, статья «В Астану, к Денису Мацуеву» 14.05.2013) И вот, отыграв сольные программы, 18 наиболее удачливых музыкантов получили шанс выступить с оркестром.

Как по-разному реализовали этот шанс ребята! Например, лидер первого тура в младшей группе (8-9 лет) австралиец Шуан-Эрн Ли, педагог которого отважился поручить мальчику такую мощную вещь, как концерт Грига (пусть только первую часть), выглядел менее убедительно. Зато самый младший в группе, 9-летний Санжарали Копбаев из Алма-Аты неожиданно, после веселого, виртуозного, но очень коротенького «Полишинеля» Вила Лобоса, сыгранного в первом туре, исполнил первую часть Фа минорного концерта Баха — да с таким чувством стиля, которое и большинству взрослых не дается. Рома Борисов из Новосибирска в концерте Гайдна «вырос» в очень точного, глубокого исполнителя. А про Варю Кутузову из московской ЦМШ — единственную из всех малышей, «замахнувшуюся» на Концерт Моцарта, точнее, чем дирижер этих концертов Ержан Даутов (кстати, чудесно общавшийся с детьми), не сказать: «Закроешь глаза, и по наполненности звука возникает абсолютное ощущение игры взрослого музыканта».

В средней группе (до 16 лет) 14-летняя японка Юкине Куроки, в первом туре приведшая в восторг обозревателя «Труда» исполнением сюиты из «Ромео и Джульетты» Прокофьева, с уверенным напором исполнила первую часть Второго концерта Сен-Санса, а северокорейская гостья Ю Пел Ми, пусть и моложе ее на два с лишним года, ничуть не слабее «доиграла» остальные две части знаменитого романтического произведения. Саша Малофеев из московской школы имени Н.П.Осипова выдал все три части концерта Грига так, что только в самом конце почувствовалось — запас сил у 12-летнего ребенка все-таки не такой, как у взрослого исполнителя. А киевлянин Олексий Канке подтвердил свою репутацию романтического пианиста: Второй концерт Рахманинова был сыгран с настоящим куражом.

О том, какое все-таки рискованное и «лотерейное» дело — конкурс, напомнило соревнование в группе старших ребят (до 18-ти). Так, Илья Бахтин (московская ЦМШ), в сольной программе утомивший чрезмерно шумной игрой, в Первом концерте Листа со своим романтическим драйвом вдруг попал в самую точку. А итальянец Джорджио Ботоли-,Трионе, так зажегший в первом туре головокружительным «Вальсом» из «Фауста» Гуно (обозреватель «Труда» даже прочил его в тройку сильнейших), в том же Первом концерте Листа почему-то потерял напор. К счастью, остальные два «моих» претендента не подвели. Александр Кутузов (не родственник Вари Кутузовой) из Московского колледжа имени Шопена отлично провел концерт Грига. А датчанин Густав Крог Хансен Пьекут, считаю, совершил настоящий поступок: как и в первом туре, где стержнем его программы стала абсолютно «не конкурсная» 31 соната Бетховена (глубочайшее произведение, дающееся только зрелым мастерам, но практически лишенное наружного блеска), во втором снова взял в союзники своего любимого композитора. Сыграл его Первый концерт не просто хорошо, но с гордостью и восхищением, каждой бережно поданной музыкальной фразой словно говоря: «Посмотрите, это же БЕТХОВЕН, разве можно представить себе что-то более совершенное, смелое, прекрасное, великое!» До такого высокого осознания играемой музыки, мне кажется, и на взрослых-то концертах немногие доходят, что уж говорить о конкурсах, тем более юношеских...

Признаюсь — болел за Пьекута. Хотя понимал: вряд ли припомню случай, чтобы старина Людвиг (при всем его величии) принес кому-либо победу на соревновании — ну если только это не специально бетховенский конкурс. Например, сам Денис Мацуев когда-то побеждал на конкурсе Чайковского с Листом, уж в который раз сегодня помянутым...

Забегая вперед, скажу: жюри приняло совершенно непредсказуемое решение. Но прежде — о другом, не менее неожиданном жесте Дениса Мацуева. Отыграв на своем сольном концерте большое отделение — все 12 пьес «Времена года» Чайковского, художественный руководитель состязания... пригласил на сцену всех не прошедших на второй тур и предоставил им возможность выступить для публики громадного Двора мира и согласия (аналог нашего Кремлевского дворца, только авангарднее по архитектуре, поскольку построен знаменитым Норманом Фостером). И с новой отчетливостью стало ясно, какая же это относительная штука — конкурсная удача, как мало на самом деле отличаются друг от друга по уровню участники обоих туров. Вот трогательная малышка Алия Жакпарова из Караганды с ее «Венгерской рапсодией» Коллинга, вот проникновенная исполнительница «Жаворонка» Глинки Аманда Ли Юн Йи из Сингапура, вот уверенно сыгравшая Прелюдию из цикла Дебюсси Pour piano Назерке Кабдрахманова из Алма-Аты, вот москвичка Таня Федорова с шикарно-зловещим «Наваждением» Прокофьева, вот харьковчанин Владислав Хайрутдинов с неожиданно мощным у такого субтильного на вид подростка Ми-бемоль мажорным этюдом-картиной Рахманинова, вот американец Арон Коул Курц с призрачной «Ундиной» Равеля... А москвич Рубен Козин (трагическое Третье скерцо Шопена), а армянин Давид Ованисян (Токката Хачатуряна), а, наконец японка Канон Мацуда, с Вальсом Скрябина? Та самая, которую, под улыбки зала, Мацуев назвал своей «почти однофамилицей и практически сестрой», а затем на полном серьезе добавил, что с этой исполнительницей почитают за честь выступить дирижеры ранга Михаила Плетнева... Набери завтра из этих ребят новый конкурс — и он пройдет вряд ли менее интересно, чем нынешний, да и знаменитому конкурсу Чайковского, думаю, не уступит.

Но вернемся к тем, кому победные места достались уже сегодня. В партер Центрального концертного зала «Казахстан» из своей совещательной комнаты выходит жюри — ректор Алма-Атинской консерватории, пианистка Жания Аубаукирова, профессора Московской консерватории Павел Нерсесьян и Валерий Пясецкий, директор театра «Астана-опера», композитор Толеген Мухамеджанов, профессора Джон О’Коннор из Ирландии и Мириан Дауэльсберг из Бразилии. Перед зрительными рядами становится почетный член жюри Денис Мацуев и объявляет:

- В младшей группе нет третьих премий, зато сразу четыре вторых: Роман Борисов (Новосибирск), Николай Варламов, Владимир Иванов (Москва), Санжарали Копбаев (Алма-Ата). И две первых: Шуан-Эрн Ли (Пиер, Австралия) и Варвара Кутузова (Москва). В средней группе третья премия — у Олексия Канке (Киев, Украина), вторая — у Ю Пел Ми (КНДР), две первых — у Юкине Куроки (Чиба, Япония) и Александра Малофеева (Москва). В старшей — дипломы у Николая Кузнецова (Москва) и Джорджио Ботоли-Триони (Тиранни, Италия), третьи премии у Юи Накамура (Кавасаки, Япония) и Се Юн Чона (Сеул, Южная Корея), вторые у Густава Крога Хансена Пьекута (Аабо, Дания) и Ильи Бахтина (Москва), первая — у Александра Кутузова (Москва).

Иными словами, награды нашли ВСЕХ участников финала. Справедливо? По-моему, безусловно. Педагогично? На этот счет не стану ничего говорить, лишь приведу слова Дениса Мацуева, почти процитировавшего знаменитого киношного Василия Алибабаевича: «Это же дети!»

И правда, невозможно со всей взрослой жесткостью судить выступления тех, кто в перерывах гоняет по коридорам наперегонки, затевает щенячьи потасовки, а при вопросах журналистов от смущения утыкается в юбку учительницы — как самый маленький участник соревнования 9-летний алма-атинец Санжарали Копбаев, ставший за эти дни любимцем публики. На протяжении всего нашего интервью паренек сказал не больше трех фраз, а оживился только однажды, когда его спросили, увлекается ли он футболом: заулыбался, закивал и даже слегка показал ножкой, как это делается...

И в то же время это совершенно отдельные люди, для которых сцена — жизненное предназначение. Представьте, что вам надо сыграть сложную программу — и в самом ее начале вы сбиваетесь. Как сбился Саша Малофеев в первых же тактах прелюдии Баха. Казалось бы, настроение испорчено, и все насмарку. Но тот же Саша как ни в чем не бывало играет дальше, да как — загляните еще раз в список премий... Потом он сам объяснил: «Очень слепил блик на клавиатуре, я сообразил, что просто не надо смотреть на клавиши, и тогда все пошло нормально».

Чтобы и дальше у этих ребят в музыкантской жизни все «шло нормально», им, помимо премий жюри, вручил свои именные премии аким (мэр) Астаны Имангали Тасмагамбетов — по 500 тысяч тенге (примерно 100 тысяч рублей) малышу Санжарали Копбаеву и нашему Николаю Кузнецову. Очень, кстати, по делу: и тот и другой не из слишком процветающих материально семей, а Коля вообще уникум — начал заниматься в 10 лет (когда нормой считается 5-6, а китайцы учат своих будущих вундеркиндов уже с трех). Всю младшую группу конкурса Денис Мацуев пригласил в гастрольную программу фонда «Новые имена». Варе Кутузовой Денис вручил сертификат на участие в своем фестивале во французском городе Анжи, Санжарали Копбаеву — в летней артистической школе в Суздале, Саше Малофееву — в фестивале Crescendo... Ну а самый впечатляющий подарок — рояль в качестве Гран-при от художественного руководителя соревнования — достался... тут нетрудно догадаться: Александру Кутузову. Саша и его папа были счастливы и только признались «Труду», что не знают, куда поставить инструмент: они тверитяне (кстати, именно там, на Волге, паренек сделал первый феноменальный рывок в профессии благодаря очень хорошей музыкальной школе и педагогу), но сейчас скитаются по квартирам в Москве, где юноша продолжает образование. «Наверное, отвезем в Тверь, хотя и там квартира маловата», говорит отец лауреата. Заметим: это первый рояль в жизни Саши. Даже в элитной музыкальной школе Твери ему приходилось заниматься только на пианино.

В связи с конкурсом в Астане вообще часто приходилось говорить «впервые». Например, впервые многие его участники играли с симфоническим оркестром (а сам оркестр, признал дирижер Ержан Даутов, впервые сыграл такое количество концертов на протяжении семи дней без отдыха — что стало, заметим, ценной практикой и для оркестрантов, их игра становилась увереннее раз от раза). Впервые у всех конкурсантов появилась возможность сделать качественные видеозаписи — ведь помогал организовать трансляцию, а параллельно и запись выступлений российский канал «Культура». Сами же трансляции на сайтах конкурса и Московской филармонии просмотрели, по словам Дениса Мацуева, уже сотни тысяч человек в разных странах.

Думаю, впервые и так широко звучала на весь мир казахская музыка. Автору этих строк, когда-то, еще в советское время, внимательно следившему за развитием этой национальной композиторской школы (сегодня, после развала Советского Союза, такая страсть многим может показаться странной, но тогда она была естественной для профессионального музыканта), очень радостно, что чудесные, красочные, ярко-импрессионистичные пьесы Газизы Жубановой, Бакира Баяхунова, Тлеса Кажгалиева, Аиды Исаковой вошли в репертуар всех конкурсантов и, надеюсь, останутся с ними. Что же до слегка приджазованной обработки песни «Япурай» Адильжана Толыкпаева, то в симпатии к ней признался сам Денис Мацуев, пообещавший как-нибудь сыграть ее в собственной транскрипции.

Наверное, и публика Астаны впервые столкнулась с таким концентрированным и протяженным господством классической музыки в главных залах города. Залы, понятно, сплошь роскошные с точки зрения архитектуры, не всегда удачные в смысле акустики (например, при заполненном Центральном концертном зале слышимость рояля на балконе неважная), а доброжелательность публики порой переходит академические границы — многие слушатели еще не знали, что между частями классического произведения не стоит хлопать, о чем им вежливо напоминали ведущие. И что вы думаете — к концу недели «неформатных» аплодисментов почти не стало! Тут и Московская филармония с ее традициями могла бы позавидовать дисциплинированности казахстанской аудитории.

Пожалуй, можно покритиковать конкурс в Астане за относительно слабую представленность европейских и американских школ, в частности полное отсутствие немцев, французов, британцев, поляков. Точно так же не повредило бы большее национальное разнообразие жюри, тогда удалось бы избежать пересудов (в интернете таковых хватает) насчет будто бы предопределенной победы русских пианистов. Ведь даже ряд иностранных конкурсантов — на самом деле практически «наши» люди, поскольку занимаются у русских педагогов, как, например, северокореянка Ю Пел Ми — ученица московской ЦМШ.

Может быть, стоило бы подумать над расширением репертуара участников: отчего они в этом году почти не играли Шумана, Брамса, Чайковского, ХХ век оставили за бортом почти весь, за исключением Дебюсси и Равеля, а о Шостаковиче, Пуленке, Мессиане напрочь забыли?..

Хотелось бы пожелать и лучшего качества оркестровой игры. Хотя, конечно, мы понимаем, что коллективу, созданному на ровном месте 15 лет назад, вместе с преобразованием рядового областного города Акмолы в столицу страны, трудно достичь уровня знаменитых симфонических ансамблей — а с другой стороны, зададимся вопросом, как живут эти люди, сколько получают в самом богатом городе Казахстана и сколько должны побегать, чтобы заработать на пропитание своим семьям? Да и вспомним, как порой играют на том же конкурсе Чайковского именитые московские оркестры. Ей-богу, музыканты Астаны дадут им сто очков форы по отдаче.

Все можно поправить — если конкурс продолжит жить. А он продолжит — это твердо обещает Денис Мацуев. Во всяком случае, вторые «Страсти по роялю» разыграются в Астане ровно через год.

Труд

Сергей Бирюков, Астана-Москва