ОБЗОР ПРЕССЫ "Государственный симфонический оркестр России выражает патриотическую гордость"

Государственный симфонический оркестр России привозит национальную музыку в мировые столицы с 1936. Советские композиторы, такие как Шостакович, Кабалевский, Прокофьев и Хачатурян, исполняли с ним новые произведения. Этот государственный оркестр, находившийся раньше под руководством выдающегося Евгения Светланова, а теперь возглавляемый Марком Горенштейном (с 2002 г.), начал свои гастроли по США с пианистом Денисом Мацуевым 17 марта в концертном зале Найт. Неудивительно, что на концерте присутствовало множество русских жителей Южной Флориды, стремящихся насладиться творчеством своих соотечественников — великих композиторов эпох романтизма и модерна.

Ранние произведения Петра Ильича Чайковского (1840-93 гг.) очаровательны и мелодичны, в них отсутствует внутренняя драма, которую можно наблюдать в его более поздних симфониях и балетах. Исполняя «Три пьесы из музыки к сказке «Снегурочка», опус 12 (1873 г.), рассказывающей о молодой девушке, сердце которой в буквальном смысле растает, если она испытает любовные переживания, Горенштейн и оркестр придали чистый жизнерадостный настрой «Интродукции», написанной в традиционной манере.

В «Мелодраме» сплоченные верхние струнные то взмывали вверх, то устремлялись в водопады нежных эмоций в то время, как дирижер неизменно держал динамику в жестком напряжении. По-цирковому эксцентричное звучание медных и деревянных духовых сочеталось в «Пляске скоморохов» с восхитительными стремительными пассажами струнных.

Денис Мацуев, похожий на молодого Ван Клиберна, но только более мускулистого, вкладывал много силы и размаха в свое исполнение. Нельзя было придумать лучшего произведения для открытия гастрольного турне, чем пользующийся неизменной популярностью Концерт № 3 для фортепиано с оркестром, до-мажор, ор. 23 Сергея Прокофьева, произведение, которое звучит очень современно благодаря своим чистым линиям и скорости пули. Во вступлении анданте соло кларнета приковывало к себе внимание как бы своей флегматичностью, до тех пор, пока не ворвался Мацуев, как борзая в погоне за механическим кроликом. «Взрывные» рулады аккордов и гамм были очень напряженными, и Горенштейн управлял оркестром чутко и сбалансированно. В то время как пианист между взмахами, обозначающими конец части, действовал руками с подчеркнутой яростью, дирижер, часто без дирижерской палочки, будто вырезал музыку из глины.

После уверенного ансамбля фортепиано и оркестра в первой части, тема с вариациями продемонстрировала прекрасную комбинацию силы и лиризма. Мацуев исполнял медленные вариации с, возможно, меньшей уверенностью, чем быстрые и характерные, но в целом удерживал высокую скорость и внимание слушателей. В первой вариации, как и положено, происходило метание между трелями и глиссандо, тогда как третья воздала должное джазу с его синкопированными ритмами. Знаменитая четвертая вариация со своими ниспадающими терциями могла быть исполнена более остроумно.

Ансамбль в последней части был взрывным и хорошо отлаженным. Мацуев, победитель Международного конкурса имени Чайковского в 1998 году, безусловно, обладает отличными исполнительскими качествами для финального аллегро. Его гаммы были похожи на закрученные пружины, а двойные октавы обладали горячей настойчивостью и силой.

Его сотрясающий дар был таким сильным, что часто можно было заметить выражение самодовольства на его лице. Мягкие пассажи не вполне отвечали мрачному подтексту музыки. Тем не менее, артист и оркестр вели диалог с хорошо отточенным мастерством, и широкие разливы глиссандо привели к бурному финалу. На бис Мацуев взорвал зал неистовым исполнением в транскрипции Григория Гинзбурга знаменитой пьесы «В пещере горного короля» Грига.

В завершение «русского» вечера Горенштейн и Светлановский симфонический оркестр (их новое название) исполнили Симфонию № 2 ми-минор, ор. 27 Сергея Рахманинова. Во вступлении Largo в низком регистре виолончели и контрабасы явились предвестниками изысканной и плотной фактуры, которую Горенштейн разумно ввел. Хрупкий дирижёр, работавший без палочки в первой и третьей частях, переходил от страданий и тоски к неистовству и героизму, используя руки как сенсоры для передачи своих внутренних образов.

Allegro vivace было исполнено с захватывающим романтическим порывом, сдерживаемым лишь тягучей линией струнных. В трио звучание маленьких военных барабанов походило то на игру оловянных солдатиков, то на грозный эскадрон. Медленная погребальная поступь медных духовых в теме Dies Irae, словно предзнаменование беды, создавало ощущение траура. Плавное legato кларнета в знаменитой теме Адажио прозвучало несмело. И несмотря на прекрасное соло концертмейстера Сергея Гиршенко, третья часть, в целом, была неспешной и несколько неопределенной.

Allegro vivace, с бойкими фанфарами во вступлении, в страстной интерпретации Горенштейна, завершилось в торжественном ключе с редкими нотками знаменитой рахманиновской меланхолии, подведя итог предшествовавшему музыкальному развитию. С особым мастерством на протяжении всего произведения были исполнены многочисленные крещендо. На бис прозвучал «Испанский танец» из балета Глазунова «Раймонда».

Горенштейн с оркестром завершат свое турне по Соединенным Штатам в зале Эвери Фишер Центра Линкольна 30 марта, где Мацуев сыграет Концерт № 3 Сергея Рахманинова для фортепиано с оркестром. Возможно, стоит полететь в Нью-Йорк и провести там музыкальные выходные!

17.03.2008

Чарльз Гринфилд, «Coral Gables Gazette»