"Музыка стиля «Петров»" - интервью "Московскому комсомольцу"

Денис Мацуев: «Николай Арнольдович был очень тонким человеком, несмотря на свою полноту»14 апреля Николаю Петрову исполнилось бы 69 лет. История уже сделала выбор: он не забыт, смотрите, столько концертов и фестивалей ожидается в его честь. Веселые искорки в глазах из-под очков, язык как бритва, пухлые, но молниеносно бегающие по клавишам пальцы... Человек бесконечного обаяния, добрый как слон, каждый его пассаж расходился в народе огромными тиражами — и про «жопу Петросяна», и про Баскова, выбранного «общественным мнением» лучшим музыкантом года, на что Петров, узнав, призывно воскликнул: «Эта информация, господа, тра-ге-дия!». Для власти он не был своим, навек став своим для музыкального цеха. О чем мы и говорим с Денисом Мацуевым.— Денис, насколько я знаю, вы выросли на его пластинках?— Еще как! Петров — олицетворение советской фортепианной школы, всего того лучшего, что в ней было. Какой же он яркий! Вот его пластинки — Четвертый концерт Рахманинова, Третий Прокофьева с дирижером Рождественским... я заслушивался ими в своем Иркутске. А приехав в Москву, с удовольствием ходил на множество концертов. Вдова Петрова передала мне слова Николая Арнольдовича: «Как же он (глядя на Мацуева. — Я.С.) походит на меня в молодости!». Когда отмечали юбилей Госоркестра, мы с ним экстремально-шуточно выходили с Рапсодией на тему Паганини, каждый играл по вариации... Преклоняюсь перед его талантом, мудростью и...— Уникальным чувством юмора.— Это нечто. Юмор высочайшего класса, деликатный, между строчек... Вон о критиках была гениальная история. Ведь в советское время они еще были, сейчас же их нет, только оскорбляют — и все. Того же Ростроповича обидели, после чего мы просто его потеряли на долгие годы... Так вот Николай Петров рассказал мне историю, как знаменитый композитор Макс Регер позвонил одному критику, написавшему «нелицеприятную» статью, и сказал: «Вы знаете, я сейчас нахожусь в самой маленькой комнате своего дома. И читаю вашу рецензию на мой концерт. И скоро эта рецензия окажется позади меня...».— Неплохо, да, это в духе Петрова!— Очень тонкий, хотя и не такой, какой была его фигура. А фигура очень большая в прямом и переносном смысле. Петров много чего после себя оставил.— И много помогал молодым.— Это черта истинно большого музыканта: мы часто обменивались мнениями, что происходит в среде молодежи, его фестивальные герои выступали на моих форумах и наоборот. Все это нас сближало. Плюс его увлечение джазом — знаток был потрясающий, сам играл неплохо, коллекцию записей собрал... Короче — глыба. Одиноко без него, очень одиноко. Мэтров в классике вообще осталось по пальцам — ну 5–7 человек. Все. Вот в чем самый ужас. Они уйдут, и что станет? Вот за что и Петров болел душой, приглашая молодых на свой фестиваль «Музыкальный Кремль». Я стараюсь заниматься тем же — только что закончились два фестиваля в Оренбурге и Челябинске (там мы открыли юного самородка-пианиста Попова, сыграл так, как на конкурсе Чайковского не играют!); потом (после сольников в Париже и Брюсселе) еду в Иркутск, где в мой Дом музыки собираются классные педагоги, чтобы дать мастер-классы талантливым детям... Школа Петрова!Ну а в Москве уже сегодня, 14-го, в честь Николая Арнольдовича играет блестящий пианист Александр Мельников (лауреат молодежной премии «Триумф») в сопровождении лучшего камерного оркестра Москвы — «Musica Viva» Александра Рудина. Дело в том, что «Вива» на протяжении многих лет «аккомпанировала» дуэту Петрова и Гиндина, сопровождая концерты Баха (-ов) и Моцарта для двух роялей. Вот и сейчас в программе «Романтизм от восхода до заката» памяти Петрова прозвучат фортепианные сочинения Шумана и Листа, а также «Метаморфозы» Рихарда Штрауса.Беседу вел Ян Смирницкий