О новом диске. Рахманинов. Стравинский. Щедрин

Современные технологии позволяют выпустить диск в два этапа, Первый концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова был записан осенью, выпущен в январе, в том числе и на Itunes. А в апреле Денис Мацуев и В. Гергиев записали ещё два произведения. И в итоге получился диск с очень необычной комбинацией произведений. Все три произведения относятся к ХХ веку, написаны тремя гениями ХХ века: Рахманиновым, Стравинским и Щедриным. 

Первый концерт для фортепиано с оркестром Рахманинова, Каприччо Стравинского, Второй концерт для фортепиано с оркестром Щедрина. 

Хотя первоначально Первый концерт Рахманинова сочинялся в 1891 году, но Денис Мацуев играет вторую редакцию, которая была создана уже в ХХ веке. 

С каждым из произведений, по словам пианиста, у него особые достаточно длительные отношения, своя история. С Гергиевым вместе они сыграли 32 разных концерта с оркестром и ещё тройной концерт Моцарта, в котором Гергиев принимал участие как пианист. Наверное, это рекорд, если говорить о творческом дуэте «дирижёр – солист». Но они не собираются останавливаться на достигнутом, потому что в репертуаре Мацуева 46 концертов с оркестром. Каждый год они придумывают что-то новое: концерты, музыкальные проекты. Интерес Гергиева, его энергетика, обращение к разным эпохам – очень близки Мацуеву, поэтому они и решили записать такой диск о ХХ веке. Хотя ранее уже была выпущена пластинка с записью Первого и Второго концерта Д. Шостаковича и Пятого концерта Р. Щедрина, которая имела большой успех. Например, в своей рецензии Норман Лебрехт утверждает, что «Мацуеву удалось разгадать тайный смысл концертов Шостаковича, а подытоживает свои впечатления так: «Лучше этого пока не было»».

Но Д. Шостакович и Р. Щедрин – это всё-таки одна эпоха. А на этом новом диске представлены творцы из каждого периода ХХ века. Первый концерт Рахманинова, безусловно, один из самых любимых у Дениса Мацуева. Он говорит: «Можно констатировать, что наши отношения с ним окончательно перешли бурную стадию, хотя и играю его достаточно давно. Очень полезно делать паузы: когда на некоторое время ты расстаёшься с произведением, потом возвращаешься к нему с новым подходом, новыми идеями». В. Гергиев из всех концертов Рахманинова в принципе меньше всех дирижировал именно Первый. Два года назад у В. Гегриева и Д. Мацуева было небольшое швейцарское турне, во время которого они исполняли Первый концерт Рахманинова и Второй концерт Чайковского, не самое привычное сочетание. По словам музыкантов, они хотели показать публике именно эти произведения. Первый концерт был, по воспоминаниям, самым любимым, самым трогательным концертом для Сергея Васильевича. И незадолго до своей смерти он просил Горовица сыграть его. Но, к сожалению, великий Горовиц так и не выполнил пожелание Рахманинова по каким-то причинам. Первая редакция значительно отличалась от второй, но основа была заложена уже в первой редакции: романтизм трогательный, рахманиновская мелодия, широта, ритм, масштаб. Дарование его здесь раскрывается великими возвышенными красками.

С И.Ф. Стравинским у Мацуева также связано много воспоминаний. В 2010 году он выучил это произведение на 15000-й юбилейный концерт Нью-Йоркского филармонического оркестра. Гергиев тогда исполнял всего Стравинского. Огромный фестиваль в Нью-Йорке, и именно «Каприччо» попало на 15000-й концерт этого знаменитого оркестра.

Удивительная балетно-театральная музыка, совершенно кинематографичное  произведение. Во время исполнения возникает ощущение, что рояль находится внутри оркестра, он его часть и это делает его одним из средств выражения главной идеи в общем потоке удивительных звуков мира Стравинского. На эту музыку поставлена часть «Рубины» балета «Драгоценности» Дж. Баланчина. Это «Каприччо» не самое популярное произведение для исполнения у пианистов. Хотя у Стравинского ещё есть и концерт для фортепиано и духовых, но вот именно «Каприччо» исполнять интересно с точки зрения передачи образа каприза: здесь это один из самых трудных образов, и для оркестра и для фортепиано.

Антони Томмазини из Нью-Йорк Таймс написал тогда: Денис Мацуев, быстро восходящая звезда, русский пианист, дебютировал с Нью-Йоркским филармоническим, исполнив Каприччо для фортепиано с оркестром, которое обычно представляется как дерзкое произведение с джазовой энергетикой и изощрённой технически партией для фортепиано. Но Мацуев, с его атлетической виртуозностью в сочетании со стальной мощью, продемонстрировал отточенное, мощное и при этом прозрачное исполнение, с которым прекрасно сочеталась по характеру и холодному великолепию с Гергиевым и оркестром. 

Второй концерт Р. Щедрина – это особая история. Денис Мацуев много раз и со многими дирижёрами играл Пятый концерт, который имел большой успех. Он играл его на юбилее Родиона Константиновича, когда они и познакомились с великим композитором. Он записал Пятый концерт с Марисом Янсонсом и Оркестром Баварского радио и пять лет назад с Гергиевым. 

И пару лет назад, опять же к юбилею Родиона Константиновича, он попросил Мацуева попробовать сыграть его Второй концерт, добавив: «Этот концерт абсолютно твой». Второй концерт соединяет в себе разные стили, в том числе и джазовые (там есть момент настоящего свинга с контрабасом и барабаном в финале). И вообще весь концерт – это непрерывный мощный поток энергии, который нужно до последней ноты сохранить. Запись сделана вживую. Музыканты исполняли этот концерт в начале апреля в Петербурге, сам Щедрин присутствовал в зале. И именно он попросил не записывать его потом отдельно в студии. Так получилось передать это напряжение от первой до последней ноты, задуманное композитором. 

Родион Константинович говорит: «Мой Второй концерт он выучил молниеносно, а совсем недавно, в апреле 2015 года, сыграл в Петербурге и записал с Гергиевым. Премьеру этого концерта когда-то играл и записал я сам — с Геннадием Рождественским. Записаны также исполнения Николая Петрова, замечательного канадского пианиста Марка-Андре Амлена (с оркестром Би-би-си). Но пластинка с Мацуевым, мне кажется, должна сорвать банк. По крайней мере, меня он совершенно забил как исполнителя. Это даже не другая степень виртуозности, и не только прочтение новых для меня подтекстов и нюансов, но вообще какой-то иной уровень владения роялем, который, возможно, будет на нашей Земле на следующем этапе ее существования».