Блог № 85. Из США

Закончились мои американские гастроли. В очередной раз я получил огромное удовольствие от общения с Юрием Хатуевичем в первую очередь, с музыкантами Балтиморского и Чикагского оркестров, с друзьями, с публикой, которая каждый день приходила на наши концерты. Было очень нелегко. Восемь раз подряд сыграть Третий концерт Рахманинова! Я, признаюсь, не большой любитель играть один и тот же концерт несколько раз подряд, тем более, когда нет возможности играть в дни между этими концертами что-то другое. Как правило, получается чередовать подобную моносерию с другими концертами, сольными или с оркестром. Но не в этот раз. 8 выступлений с одним концертом в программе. Честно скажу - это было ОЧЕНЬ нелегко, потому что, если мы говорим о Третьем концерте Рахманинова, сыграть его один раз – это уже как подняться на Эверест во всех отношениях. Я в принципе считаю, что ничего близко и рядом с ним не стояло. Ни один фортепианный концерт не сравнится с Третьим Рахманинова по целому ряду показателей, а в первую очередь по той самоотдаче, которую он требует от исполнителя. Здесь нужно выложиться на 150%, потому что если этого не происходит, осилить эту глыбу даже один раз невозможно. А уж если играть по-настоящему, то это не что иное, как пианистический подвиг. 

Теперь представьте, как играть его четыре раза в одном городе, а потом ещё четыре – в другом. Это, конечно, удивительная особенность именно американских абонементных оркестровых серий. Здесь залы на 3000 зрителей и в Чикаго, и в Балтиморе, и при этом каждый день был аншлаг, каждый день - новая публика. И это публика, которая приучена ходить на концерты классической музыки. Ещё интересная деталь - концерты начинались в разное время, были и вечерние, и дневные. Кстати, великий Владимир Горовиц, русско-американский пианист, играл все свои концерты в 4 часа дня по субботам в Карнеги Холле. И, могу сказать, что такой подход мне близок. Всё-таки вечер есть вечер: весь день уходит на подготовку к концерту, иногда это выматывает эмоционально. Поэтому для меня, чем раньше концерт, тем лучше. Так что собираюсь воплотить эту идею дневных концертов по выходным в жизнь в России. Что касается вечерних концертов, их начало традиционно назначено на 19:00, но, как правило, (в Москве в первую очередь) концерты ровно в 19:00 не начинаются. Всегда с задержкой минимум на 15 минут, из-за пробок, из-за отсутствия инфраструктуры парковок возле Зала Чайковского и Большого зала Консерватории. Поэтому я думаю, что Москва-то уж точно готова к переносу начала концертов на 20:00. И именно в 20:00 30 апреля в Большом зале Консерватории мы планируем открыть наш конкурс Grand Piano Competition с Валерием Гергиевыми и Госоркестром.

Возвращаясь к впечатлениям от американских гастролей, хочу поделиться с вами ещё несколькими своими размышлениями. При том, что программа была одна и та же, публика каждый раз приходила новая, и атмосфера возникала каждый раз уникальная в зале, а, следовательно, восхождение каждый раз приходилось начинать с нуля, что, конечно, непросто. И здесь мне, безусловно, помогал найти новое дыхание, свежую трактовку маэстро Юрий Хатуевич Темирканов. Я уже много раз повторял и во вчерашнем интервью он это подтвердил, что живое ощущение музыки, рождаемое на сцене во время концерта, это и есть то настоящее искусство, ради которого мы выходим на сцену. Мы ни разу не повторились в интерпретации. В том числе благодаря высочайшему уровню и Балтиморского, и Чикагского оркестра.

Мы с Юрием Хатуевичем много раз обсуждали то, насколько дирижёр за короткий период времени (1-2 репетиции и концерт) может придумать что-то новое с оркестром. И пришли к выводу, что по большому счёту всё творчество происходит уже на сцене во время концерта. На репетиции – это первое знакомство и скорее милый разговор друг с другом, и точно не оттачивание каких-то технических моментов, потому что, как я уже упоминал чуть выше, и тот, и другой оркестр высочайшего класса. 

В эти дни на сцене я не боялся прямо во время исполнения концерта предлагать маэстро и оркестру какие-то новые музыкальные решения, которые возникали у меня в голове, иногда на интуитивном «химическом» уровне, я понимал, что меня поддержат и помогут развить возникшую внезапно идею. И это был чистый джаз - свобода ощущения на сцене, свобода музицирования, чувство локтя. Темирканов – один из немногих дирижёров, который понимает и предвосхищает движения солиста задолго до того, как собственно солист начал предлагать что-то новое и неожиданное. И оркестры были начеку каждую секунду, поэтому реагировали моментально. Рахманиновский стиль не приемлет «заготовок» и поощряет живую интерпретацию, поэтому Третий концерт стал для нас идеальной площадкой абсолютной свободы творчества, и послевкусие от этих концертов очень приятное. И, безусловно, я восхищаюсь мастерством маэстро Темирканова, его интерпретацией Четвертой симфонии Чайковского с Балтиморским оркестром и Второго концерта Брамса с Чикагским симфоническим: ни разу ни одного повтора. Была публика, которая приходила на несколько концертов подряд, как в Чикаго наши американские и русские друзья ходили три раза подряд на концерт и говорили, что слышали три разных оригинальных концерта. Скоро я собираюсь вернуться в США и в Чикаго в частности. С Чикагским оркестром у нас большие планы на ближайшие два года.

А в этом году меня ждёт в ближайшее время чрезвычайной насыщенный апрель. Это будет месяц «Трёх «И»»: Израиль, Индия, Испания. Он пройдёт под знаком юбилея великого Зубина Меты, который меня пригласил принять участие в юбилейных концертах сначала в Израиле, а затем и на его родине, в Мумбаи. С ИСО будем играть Второй концерт Прокофьева. Это будет мой дебют в Индии, и я с огромным интересом жду этого момента. Потом - Испания, обожаемая мной, с её великолепнейшими залами, тур с сольными концертами. Ну и конечно, Эверест этого месяца – открытие 30 апреля в Москве моего нового международного конкурса молодых пианистов Grand Piano Competition. 

До подсчёта голосов по итогам видео-отбора осталось несколько дней. Нам прислали 108 заявок из 18 стран мира молодые пианисты возраста до 16 лет. Каждый из членов жюри, а это Ари Варди, Барри Дуглас, Ванесса Латарш, Мартин Энгстрём, Хун Чжун Чан, Сергей Доренский и Валерий Пясецкий, напишут 15 имён тех, кто, по их мнению, должен приехать в Москву, те ребята, которые наберут наибольшее количество упоминаний, пройдут во второй (очный) тур. Это ответственейший момент. Потому что те 15 юных музыкантов, что приедут на второй сольный тур уже автоматически станут как минимум дипломантами конкурса и сыграют на одной из известнейших концертных площадок мира и сольно, и с оркестром. Мы очень волнуемся, потому что уровень высочайший, и отобрать 15 человек чрезвычайно сложно. Мне это напоминает ситуацию Конкурса Чайковского, когда сначала был видео-отбор, а потом живые отборы в Малом зале Консерватории, когда жюри пришлось очень несладко.

Заранее хочу сказать тем, кто не пройдёт в следующий тур, что на этом жизнь не заканчивается. Это не значит, что вы хуже, это просто конкурс. Я собираюсь отслушать каждого лично, и мы обязательно возьмём на заметку тех ребят, которые проявят себя ярко, но не попадут в этом году в Москву. 

В добрый путь!

Держим кулаки за наше жюри, у которого сейчас очень ответственный момент и я жду дня открытия этого конкурса, где мы с моим дорогим другом, фантастическим дирижёром Валерием Гергиевым будем исполнять Второй концерт Прокофьева в 20:00 в Большом зале Консерватории.