Рецензия на концерт Дениса Мацуева в Париже 13 сентября 2017 года. Денис Мацуев - божественное совершенство
Он появляется на сцене. Огромного роста и величественный, что сбивает с толку тех, кто его еще не видел. Он не оставляет зрителям времени, чтобы настроиться и начинает “Бурю” Бетховена, заставляя их сосредоточиться subito presto, пока они все еще переговариваются, словно студенты после перемены. Денис не обращает внимания: его игры достаточно, чтобы воцарилась тишина.
Бетховен задает двойную сложность для каждого исполнителя: формулировку часто сложной фразы, которую иногда приходиться искать наощупь, и наглядность идеи. Вместо того, чтобы становиться посредником, исполнитель Бетховена выступает демиургом, создавая произведение одновременно с его исполнением.
Первые арпеджио в поисках вдохновения обращаются к неметризованной прелюдии предшествующего века и подготавливают слушателя к мощи последующих частей, но вдруг композитор снова колеблется, а вдохновение властно толкает его продолжать эту безудержную гонку. Денис Мацуев прекрасно передает эти внезапные приостановки, которые заставляют слушателя увидеть сомнения человека на распутье. Фортепиано резонирует с магической бесконечностью этих нот, благодаря совершенству использования педали. Сила и хрупкость Бетховена никогда еще не были лучше поняты. Последняя часть начинается звучанием течения прозрачной воды, но берегитесь: вскоре она все сметет на своем пути, вырвав с корнем и яростно разметав эмоции прошлого. Начинается дождь и его звуки смешиваются с аккордами. Какая красота! Буря стихает и публика взрывается аплодисментами.
Соната № 31, opus 110 и Денис сразу меняет тон, потому что композитор дистанциируется в этой монументальной фреске. Он созерцает человеческое состояние, полностью не устраняясь от него, и оно полностью раскрывается перед нами, лишенное искусственной холодности ради иллюзии величия. Эта подлинность, эта искренность сильно ощущаются в этой увлекательной интерпретации, которая сводится к напряженной тишине.
Вторая часть звучит яростно и упрямо, в то время как третья начинается приглушенно. Затем с небес возникает тема, которая, простите мне это упоминание, напоминает Адажио Альбинони, которое еще не было написано в 1821 году. Лунный луч касается лба гениального Дениса - Орфея, воплощенной поэзии. Слушатели покорены.
Фуга начинается словно обещание надежды, затем проходит сквозь тень темы, которую я только что упомянул, прежде чем другая фуга приведет нас к апофеозу. Но давайте оставим описание сонаты. Это эмоциональная игра Мацуева, которая тонко передает все характеристики. Этот человек Бетховена глубоко трогает нас. Я бы сказал, что это “восстановленный” Бетховен словно отреставрированная картина, в которой восстановлены исходные цвета, чтобы она светилась так же, как когда вышла из под кисти художника.
Антракт. В коридорах публика делится своим восторгом. Я позволяю себе помечтать о программе, в которой будут собраны «столпы» Бетховена: «Лунная соната», «Аппассионата», «Патетическая» и, конечно, две, которые мы только что услышали ... Денис Мацуев не является пианистом, о которых отпускают сомнительные и ехидные замечания надутые музыкальные критики, которые убеждены в своей абсолютной непогрешимости и ожидают исполнения, точно совпадающего с их субьективным пониманием, рассуждающие с бокалом шампанского в руке: «ах, он хорош в Брамсе, но его Дебюсси ... ну не знаю ...». Некоторые говорят: «Там двойной, а не тройной форте» или «это анданте, а не антантино» ... и т. д. Денис Мацуев открывает вселенную для любой музыки. Он обладает огромной выразительности палитрой, которая позволяет слушателю увидеть тонкость и чувственность 17-го концерта Моцарта и обьем, мощность и виртуозность исполнения Рахманинова. Кстати, я тоже мечтаю о другом Моцарте ... 21-ом и 23-ем ... как я разочарован отсутствием в его репертуаре 5-го концерта Бетховена ... Если бы только он захотел сыграть “Чаконну” Баха-Бузони, если бы он захотел составить программу, включающую фантазию “Скиталец” и “ Экспромт” Шуберта, в котором он уже нашел удивительные оттенки красного дерева. А его удивительное лиловое свечение Шопена? И почему бы не исполнить его же четыре Баллады ? Но я ворчу ... Французы ворчливы, это наш национальный вид спорта. Но это только от того, что быть французом означает быть человеком без кожи, сверхчувствительным и ранимым. Любая мелочь ранит его, начиная с отвратительной погоды, в которую мы принимали нашего гостя. Промокшие до нитки и замерзшие, если имели неосторожность выйти из дома без зонта. Дни, становящиеся короче, и понижающаяся температура: катастрофа! Когда я думаю, что Денис Мацуев и Юлиан Рахлин 9 октября сыграют сонаты Дебюсси и Франка в Москве, а Париж в это время будет бесцветен и уныл! И кому нужны Эйфелева башня и Олимпийские игры 2024 года? Но я должен остановиться: Мацуев - это счастье в изобилии, и уже после первой части публика в восторге. И я уже знаю, что буду оставаться в эйфории и блаженстве больше недели. Все, улыбаясь, возвращаются в зал, где настройщик заканчивает последние приготовления.
В “Детских сценах” звук становится воздушным и акварельным, и бабочки вспархивают со строф милого стихотворения. В этой версии мы можем не только угадать страшилок и игры в пятнашки: Денис заставляет нас чувствовать, что меланхолия заката жизни вечна. Он часто играл это произведение. Он даже записал его. Но сегодня он играет лучше, чем когда-либо. Мне хотелось бы, чтобы это исполнение осталось, но я не видел микрофона возле фортепиано. Это было волшебно настолько, что публика не могла выйти из экстаза, когда началось “Размышление” Чайковского. Опять Денис дарит узнаваемый характер композитора. Фортепиано звучит с такой полнотой, что кажется будто в зале есть еще один инструмент.
Седьмая соната Прокофьева захватила публику энергией, которой она и требует. Денис был ожидаемо великолепен. Перевозбужденная публика могла только умолять о нескольких бисах, которые были ей щедро дарованы. Первой была “Музыкальная табакерка” Лядова: тонкая, хрустальная, идеально подходящая после Прокофьева, но которая только разожгла аппетит. После “Этюда” Сибелиуса в быстром, но гибком темпе публика ревела. Трепетная Прелюдия Рахманинова опьянила парижскую публику. Понадобилось исполнить “Пер Гюнта” в переложении Антона Гинзбурга - безумного виртуоза, чтобы они отпустили артиста.
У меня было отличное место в партере, и в нескольких рядах от меня я увидел Леонида Мацуева - отца вундеркинда, внимательно слушающего концерт. Я помню, как в одном интервью журналист сказал:
«Никто сегодня не осмелится критиковать вас. Вас только хвалят...»
Денис правдиво ответил:
“Здесь сидит мой отец. Вы думаете, что он только хвалит меня?”
Отец пианиста (сам композитор и пианист), к которому я испытываю глубочайшие уважение и благодарность, и который выполняет роль, которая похожа на роль спортивного тренера ( а мы знаем, что Денис увлечен несколькими видами спорта, включая хоккей на льду) и требует строгости и требовательности для большего совершенства, похвалил мою работу. Это было очень неожиданно, но нужна ли моя работа после гигантской овации, которую устроил огромный зал и которую удалось остановить только включив свет? Я не уверен, что приношу какую-то пользу. По крайней мере, эта статья дает мне возможность поделиться с друзьями этим редким моментом, сохранить его отблеск, и заставить отсутствующих горько сожалеть об упущенном. Если бы случайно Денису, ожидая рейса в аэропорту, удалось взглянуть на Google перевод моих фраз, я надеюсь, что, по крайней мере, ему бы удалось от всей души посмеяться.
И вот Дениссимо умчался словно метеор в Иркутск, чтобы продолжить месяц концертов там. Я ужасаюсь, думая о разнице во времени, и я предлагаю на следующий год, после сентября, проведенного на озере Байкал, всем музыкантам приехать в Париж с той же программой и тоже на месяц: «Звезды на Байкале на Сене». Вы видели отрывок 1-го концерта Шостаковича, сыгранного на прошлой неделе под руководством Юрия Темирканова на YouTube? Нет? Зря. Ссылка: https://www.youtube.com/watch?v=XaZbmzwGPfI&feature=youtu.be
Хотелось бы иметь то же самое и в столице Франции. Это момент перейти к теме, которая меня злит. Сегодня есть множество людей, которые задаются вопросом о будущем классических концертов и, для того, чтобы привлечь молодежь, предлагают усиливать звук, чтобы они оказались там как в ночном клубе и могли продолжить свою видеоигру, пока фоновый звук их не слишком беспокоит. Некоторые хотят отменить обязательный фрак и хотели бы заменить его более соблазнительной одеждой. Почему тогда не стринги в стразах? Тогда наши подростки точно придут. Какие-то виды искусства служат для отвлечения, а какие-то требуют методичных знаний, которые кропотливо взращиваются. В искусстве мы должны получать удовольствие, которое побуждает поднять уровень знания. Для того, чтобы молодежь знала так называемую классическую музыку безусловно необходимы и знакомство с ней через средства массовой информации, и мотивация от школы и родителей. Но, если требуется, чтобы они захотели вновь и вновь прийти на концерт и не воспринимать его как повинность - нужен эффект Мацуева.
Именно здесь стоит задуматься о другом явлении - вредной идеологии, которая заразила музыкальную среду более чем на поколение: идея, что исполнитель должен полностью убрать собственную индивидуальность, чтобы лучше служить идее композитора. Тогда как неоспоримо, что композиторы прошлого писали для исключительных исполнителей и давали им средства для самовыражения. Результат ? Музыка стала анемичной и публика отвернулась от нее. Разве не мы прославляли дистанцию, сдержанность, чтобы оправдать выразительную пустоту? Денис Мацуев приносит новое веяние, потому что он полностью вовлечен в то, что он играет. Он не стремится «лишить исполнение романтического пафоса», но быть правдой. С Денисом Мацуевым мы не слушаем музыку, мы живем ею.
Ожидая его возвращения в Париж, мы с нетерпением ждем в конце следующего месяца выпуска второго концерта Рахманинова и второго концерта Прокофьева вместе с Валерием Гергиевым, записанного на лейбле Mariisnky.
Jacques Chuilon
« назад