Символ и образ России

Когда я начал хоть что-то играть на фортепиано, это были не только произведения из детского альбома Чайковского, но и первые аккорды 1-го концерта, выученные по слуху. Мне тогда было лет 7–8. Насколько мог растянуть кисть в ре-бемоль мажоре, я уже начал играть этот концерт. 

Затем главную тему и финал я тоже подобрал на слух, а не учил по нотам. В нашем доме всегда звучали и «Евгений Онегин», и 4-я, и 5-я симфонии... К музыке меня приобщали родители, поэтому Чайковский ассоциируется у меня с детством как первое мощнейшее впечатление. И, безусловно, влияние на меня оказал Ван Клиберн, который исполнял на конкурсе 1-й концерт Чайковского, – для меня это было нечто сказочное, я даже копировал его дома. «Времена года» и скрипичный концерт тоже обожал с детства. Одно время он мне нравился больше, чем даже фортепианный: я играл и за скрипку, и за фортепиано тоже по слуху.

Чайковский – это символ нашей страны. Когда исполняется какая-либо его симфония, у каждого человека возникает ассоциация с Россией, все знают, что это Чайковский. В Японии, например, Чайковский приравнен к национальному лейтмотиву, он там звучит отовсюду, начиная с лифтов. Безусловно, Чайковский больше, чем композитор, перефразируя известное выражение, он – символ и образ России в любой точке света.

Хорошо помню конкурс Чайковского, на котором я победил. Поначалу даже не понял, что произошло, когда Андрей Эшпай произнёс мою фамилию на сцене Большого зала Московской консерватории. Мне даже сначала не верилось. Осознание пришло, когда начались интенсивная гастрольная деятельность, публикации, когда меня стали именовать победителем конкурса Чайковского. Это перевернуло всю мою жизнь, быть в этом статусе – особая честь, знак, шанс, который предоставляется любому победителю конкурса. Планка настолько высока!..