ОБЗОР ПРЕССЫ "День меломана"

Исключительный момент: запись произведений пианиста и композитора Сергея Рахманинова на его собственном «Стейнвее» в исполнении молодого русского гения Дениса Мацуева. Возможность открыть для себя виллу Сенар в Швейцарии, полную воспоминаний музыканта, который счастливо жил здесь в 1930-е гг.

Рахманинов «как мальчишка резвился в саду, как сумасшедший водил свой Паккард и любил играть в покер, но только с жетонами» Александр Коню, внук композитора

Как всегда, на бумаге все выглядело очень соблазнительно: репортаж в Хертейнштейне, недалеко от Люцерна (Швейцария), из дома Рахманинова, где молодой российский пианист Денис Мацуев записывает для Sony неизданные пьесы Сергея Васильевича Рахманинова, исполняя их на фортепиано самого композитора.

Вилла Сенар — одно из сотни швейцарских владений, расположившихся на берегу озера Четырех Кантонов.

Ровно в 15 часов нас принимает внук великого русского пианиста и композитора Александр Коню. За воротами открываются обширные лужайки с розарием, большими деревьями и многочисленными кустами гортензий, пышно цветущими в этот жаркий майски полдень. Сложно представить, что это огромное ухоженное поместье и есть то самое убежище, где между отъездом из СССР и окончательным переездом в США, с 1931 по 1939гг., пряталась исконная боль — тоска, ностальгия, депрессия. Скромный деревянный дом, похожий на дачу периода отрочества, проведенного у родственников Сатиных, трансформировался во внушительный кубический бункер. Это несколько застает врасплох.

Но воздух здесь чист и легок. За фортепианными раскатами улавливается звон колоколов ближайшей церкви, позвякивание колокольчиков недалеко пасущегося стада, свидетельствующие о местном буколическом анахронизме, который так привлекал русских изгнанников — Скрябина, Шагала, Стравинского... и не только их.

Знаменитое фортепиано 1929 года «Этот „Стейнвей“, привезенный Рахманинову из Штатов, просто необыкновенный! В его звучании есть такие оттенки, которых не дают современные инструменты», — ликует Денис Мацуев.

Человек, который просит называть его «мсье Рахманинов», провожает нас внутрь дома. Фортепиано продолжает играть, т.е. нужно дождаться следующего перерыва в звукозаписи, чтобы осторожно войти в единственно доступную комнату: кабинет хозяина с массивным письменным столом, за которым создавались в 1934г. «Рапсодия на тему Паганини» и «Симфония № 3 ля-минор», завершенная в 1936г., с фортепиано «Стейнвей» 1929 года и фотографиями композитора на стенах. «Мацуев записывает две неизданные пьесы Рахманинова 1892г., найденные в Музее Глинки в Москве», — комментирует Александр Коню, показывая партитуру.

Однако нет никаких музыкальных откровений: «Фуга ре-минор» — школьное упражнение длительностью в 2 минуты 15 секунд. Что касается второго отрывка (19 минут), это просто фортепианная версия «Оркестровой сюиты ре-минор». Особенно захватывающе вслушиваться, как в этом небольшом сочинении звучит мощный легендарный «Стейнвей». Рахманинов, игрой которого восхищались и которого признавали одним из величайших музыкантов своего времени, превратил его из виртуоза в опасного соперника долгое время не признаваемого композитора.

«Этот „Стейнвей“, привезенный Рахманинову из Штатов, просто необыкновенный! В его звучании есть такие оттенки, которых не дают современные инструменты», — восклицает Денис Мацуев. 32-летний румяный гигант, последний «новый Горовиц» нашего времени, лауреат престижнейшего Конкурса Чайковского (1998г). Его мощная «крылатая» игра схожа по характеру с манерой его выдающегося соотечественника, из сочинений которого он, по собственному признанию, не так давно осмелился исполнять публично «Сонату № 2 оп. 36» и «Этюды-картины оп.39» в сольной программе.

В бермудах, поло в полоску, тенниске и белых носках, среди микрофонов и переплетении проводов, в жаркой студии Денис Мацуев вновь заставляет звучать большой черный рояль. Среди портретов строгого Рахманинова, этого одетого с иголочки денди, носящего костюм и монокль с исключительной простотой того, кто осознает себя избранником судьбы, непринужденная манера одеваться молодого русского кажется насмешливой и вызывает улыбку.

День плавно продолжается в нескончаемых звукозаписях, перемежаемых долгими чаепитиями в саду Рахманиновых. В воображении представляется композитор, пишущий в конце августа 1934г. своему другу Уилшоу: «Две недели назад я закончил новый отрывок. Это фантазия для фортепиано с оркестром в форме вариаций на тему Паганини» (тема, на которую сочиняли вариации Лист и Брамс).

В этом доме, где он создал два из четырех последних произведений, которые он смог сочинить во время изгнания из России в 1917г., Рахманинов прожил несколько по-настоящему счастливых лет, прежде чем в возрасте 70 лет умер от рака 28 марта 1943г. в Беверли Хиллз (Калифорния). Он сам назвал это поместье «Сенар», соединив две первые буквы своего имени — Сергей — и имени своей жены и двоюродной сестры, Натальи Сатиной, и добавив к ним букву «Р» — Рахманиновы.

В компании дочерей Ирины и Татьяны и внуков — Софии Волконской и Александра Коню — музыкант наслаждался семейной жизнью, которую любил больше всего. На лице внука Рахманинова появляется ностальгическая улыбка человек, увидевшего себя вновь пятилетним ребенком, за которым следит милый дедушка, который «как мальчишка резвился в саду, как сумасшедший водил свой Паккард и любил играть в покер, но только с жетонами».

«Le Monde»