Открытие Мариинки-2 отметили марафоном на трех площадках
Следующий же день после юбилея Валерия Гергиева и открытия нового Маринского театра вылился в марафон мариинской труппы.
В 13.30 Анна Нетребко появилась на сцене Мариинки-2 в партии Иоланты, в 16.00 Ильдар Абдразаков вышел в моцартовской "Свадьбе Фигаро", в 19.30 - на сцене Мариинки-2 показали "Драгоценности" Дж. Баланчина с участием Ульяны Лопаткиной и Екатерины Кондауровой, а в 22.30 начался концерт Симфонического оркестра Мариинки под управлением Валерия Гергиева в Концертном зале. Концерт завершился в 1.30 ночи.
И надо заметить, что этот ночной концерт прошел при полном аншлаге и с непередаваемым драйвом, с которым друзья маэстро - Пласидо Доминго, Денис Мацуев, Леонидас Кавакос, Вадим Репин, Юрий Башмет - освободившись от церемониальных "оков" предыдущего дня, получали кайф от самих себя, от оркестра Мариинского театра, почему-то рождавшего в этот вечер ассоциации с фантастической музыкальной игрушкой, реагирующей с феноменальной точностью на любой жест, от самой атмосферы переполненного зала, взрывающегося овациями после каждого сочинения.
Исступленно страстный, романтический Леонидас Кавакос в Скрипичном концерте Брамса и его коллега-"соперник" - более жесткий, концентрирующий интеллектуальную энергию Вадим Репин в Скрипичном концерте Блоха, брутальный, взрывающий рояль аккордовыми каскадами и полнозвучной кантиленой Денис Мацуев в рахманиновской Рапсодии на тему Паганини, исполнивший на "бис" свой фирменный кунштюк - джазовую импровизацию с финальным мотивом "Happy birthday", наконец, гиперэмоциональный, заводящий оркестр открытым искренним жестом Пласидо Доминго, исполнивший для Гергиева вердиевскую Увертюру к "Силе судьбы". В финале - сам Гергиев, отточивший "Озорные частушки" Щедрина до почти формалистической джазовой структуры с железной ритмической сеткой, сквозь которую коротко прорывались темпераментные соло медных, частушечные мотивы и эффектные фольклорные инкрустации Щедрина. Этот концерт стал музыкальной кульминацией в огромной серии разного рода юбиляций, адресованных маэстро, - дружески искренней и обаятельной, и что существенно для презента - высокой исполнительской пробы.
В Мариинку-2, между тем, уже приходят первые зрители, а также многочисленные журналисты, приехавшие из Европы и Америки. Активно обсуждается акустика, свежие интерьеры театра, достаточно необычные для российской традиции: скажем, амфитеатр на одном из верхних уровней холла, где публика с бокалами шампанского рассаживается во время антрактов, разглядывая сквозь панорамные окна виды Петербурга. Или отдельные гардеробные комнаты на подземном этаже, где дамы могут приводить свои туалеты в порядок. Непривычно много "уличного" света для театрального пространства. Спрашиваю Джека Даймонда, автора архитектурного проекта Мариинского театра-2, доволен ли он результатом или видит необходимость доработок?
Джек Даймонд: Даже когда здание закончено, я его продолжаю улучшать и проектировать в сознании. Например, сейчас я вижу, что в светильниках слишком много кристаллов. И мы уже договорились, чтобы их количество сократили. Или, например, цвет лестниц получился не совсем одинаковым, и надо будет выровнять колор. Некоторые вещи я уже не могу изменить. Я бы хотел, например, чтобы фрагмент Литовского рынка стоял отдельно, а не был прилеплен к фасаду театра. Но Комитет по охране памятников настоял на таком решении, и теперь памятник выглядит, на мой взгляд, как-то "случайно" в стене здания. Но все остальное - качество исполнения, целостность проектных решений, дизайн - просто великолепно. И даже скажу, что реальное здание на Крюковом канале выглядит лучше, чем на трехмерных компьютерных иллюстрациях. Конечно, это один из самых-самых важных культурных проектов в мире, потому что это - знаменитый Мариинский театр, это - Россия, это - Валерий Гергиев с его огромной духовной энергией и талантом. Моя роль заключалась лишь в том, чтобы создать ему место, которое он мог бы заполнить творчеством.
Как вы воспринимали жесткую критику вашего проекта?
Даймонд: До того, как здание не закончено и не начало функционировать, я не слушаю никакую критику. Какой смысл обращать внимание на мнения людей, которые проезжают мимо, смотрят из окна машины и выносят свои приговоры? Театр - это не неподвижная картинка, а опыт. И прежде всего, это опыт человека, который находится в здании. Когда вы пройдете по зданию, получите опыт общения с ним, когда вы посмотрите, как оно звучит, как в нем работают люди, только тогда вы сможете составить свое впечатление и высказывать суждение. А самый главный тест для меня - в том, насколько людям будет нравиться в театре, насколько им будет здесь удобно и комфортно. Ведь наша задача, чтобы они хотели приходить сюда.
Вам сложно было продумывать этот проект для одного из самых великих городов мира?
Даймонд: Конечно, для меня это был вызов - в таком городе сделать здание, которое, с одной стороны, было бы на равных с его улицами, а с другой стороны, выделялось, поскольку это театр, который должен привлекать людей. Я думал: если вы посмотрите на пушкинский Петербург, то увидите, что это повторение более-менее однородной структуры - она и есть символ города. А соборы и другие великие здания выделяются на фоне этой однородной застройки, потому что они контрастны. И надо понимать, что если каждое здание акцентировать, это не будет элегантной застройкой, это будет хаос, индивидуализм, когда каждое здание кричит: "смотри на меня, смотри на меня!" Именно поэтому, когда вы теперь проходите мимо Мариинки-2, оно намеренно выглядит как одно из зданий на улице, и только огромное желтое "яйцо" - светящаяся ониксовая стена, сидящая в "гнезде" фасадов - выделяет его. Это образ любви. И, мне кажется, это метафора города. Стены нашего здания являются эхом Петербурга, где фасады зданий обрамляют красивые богатые здания соборов и церквей. И так же, как собор, который стоит в контрасте с окружающими улицами, так и наша святая святых - зрительный зал, инкрустированный ониксом, выглядит контрастно по отношению к простым фасадам. А ониксовая стена напоминает Янтарную комнату, и это имеет отношение к российской истории, к истории Петербурга. Зрители в такой архитектуре играют роль актеров, перформеров. Пока они гуляют по пространствам холла - они смотрят на себя и на других, на Крюков канал, на историческую Мариинку, но, когда они переходят в зал - они становятся зрителями. И чтобы переключить внимание на сцену, мы пользовались ограниченной палитрой материалов: публике должно быть удобно, но не более того - весь акцент должен быть на представлении. Именно поэтому у нас в зале монохромная гамма, свечение торжественное, но приглушенное. Я рад, что первая публика уже оценила это здание: реакция совершенно фантастическая!
Сегодня в Мариинке-2 в 17.30 Диана Вишнева будет танцевать в спектакле "Болеро. Симфония До мажор" - дирижеры Валерий Гергиев и Джанандреа Нозеда. А в 20.30 в историческом Мариинском театре будет представлена опера Верди "Набукко" в постановке Дмитрия Бертмана с участием мировых оперных звезд - Пласидо Доминго и Марии Гулегиной. Дирижер Валерий Гергиев.
Прямая речь
Мария Гулегина, сопрано:
- Я пела впервые в этом спектакле Дмитрия Бертмана еще в 2006 году во Франции, в постановке, которую он делал для "Геликона". И это было фантастически: там было столько интересных находок, интересных состояний, которых я в других спектаклях не видела! Мне всегда интересно возвращаться в этот спектакль. В постановке, которую Бертман сделал для Мариинского театра, я тоже уже пела дважды. Мне нравится петь и в театре "Геликон-опера", где были потрясающие репетиции, где каждый артист - настоящий артист, и здесь, в Мариинском театре - где все более масштабно, где огромный коллектив, где потрясающие артисты.
Но сегодня я буду петь с Пласидо Доминго! Это очень интересно, потому что он решил попробовать себя в баритональной партии и совсем недавно в Лондоне впервые спел четыре спектакля в партии Набукко. Мне кажется, что Пласидо - это такой человек, который, что бы ни делал, он во всем уникален: он потрясающий дирижер и директор театра. Он гениальный человек, друг, а как тенор вообще не нуждается в моих похвалах, потому что кто такой Доминго, знают даже дети. И неважно, каким голосом он будет петь партию - тенором или баритоном: он выходит на сцену и становится тем персонажем, которого играет. И все верят ему. Пласидо - это харизма, это - огромная душа. Сегодня в спектакле встретятся два таких гиганта в музыкальном мире - Пласидо и Гергиев. Это страшная сила!
Текст: Ирина Муравьева (Санкт-Петербург)
« назад